Полемика по вопросам, связанным с выходом России из-под решений в рамках сближения с научно-образовательным европейским пространством.

Телеграм-канал Научно-образовательная политика

Россия выходит из Совета Европы – это решение вызвало целый спектр комментариев по всему информационному пространству. Эксперты обсуждают не только последствия от того, что наша страна покинула данную организацию, но и весь спектр решений, который был принят в рамках сближения с европейскими пространствами — правовым, экономическим, научно-образовательным.

Коллеги из ИА Regnum составили подробный список тех действий и решений, что, по их мнению, были приняты дабы «войти в Европу». Среди них:

«В области образования и науки:

  • Система ЕГЭ и ОГЭ;
  • Присоединение России к Болонскому процессу и последующие законы и постановления;
  • Стратегическое партнерство в области образования, научных исследований и инноваций…».

Из всех указанных процессов, по мнению коллег, необходимо выйти, «чтобы и те и другие перестали мешать развитию России и позволили нам максимально быстро вернуться к полной самостоятельности и суверенности во всех отношениях».

Считаем возможных обратить внимание коллег и широкой общественности на ряд важных обстоятельств. Во-первых, ни одно решение в духе «до основанья, а затем» еще не приносило однозначной пользы нашей стране. Но текущие события дают возможность трезво и взвешенно оценить – насколько те или иные решения эффективны без апелляций к опыту Европы или каким-то факторам участия России в общеевропейских процессах.

Во-вторых, сфера науки и образования высокоинертна и при этом крайне чувствительна к целеполаганию – потому любые резкие и кардинальные решения лишь посеют хаос, чего и добиваются наши стратегические соперники.

В-третьих, нужно руководствоваться интересами непосредственных участников процесса – школьников, студентов, преподавателей и педагогов, ученых, а не политическим хайпом.

ЕГЭ и ОГЭ

Сложно найти более спорное решение в образовательной политики последних лет, нежели введение связки ОГЭ-ЕГЭ. Однако всем комментаторам стоит в первую очередь зайти на соответствующие ресурсы и узнать – что из себя представляют экзамены в 2022 году. Это уже далеко не тесты и не угадайки. Инструментарий постоянно совершенствуется, творческих заданий становится все больше.

Мы выделим лишь два момента. Первый – альтернативы. Что, если не ЕГЭ? Альтернатива понятна – в школах традиционные экзаменационные контрольные работы, в университетах – собственные экзамены. В каждом вузе свой набор со своей программой, а следовательно – ренессанс репетиторов, коррупция и все те недостатки системы, от которых позволил хотя бы в некоторой степени отойти ЕГЭ. То есть вместо условных 5 ЕГЭ школьник, желающий поступить в вуз, должен будет сдать минимум 8-9 различных экзаменов (по формату и содержанию). И это лишь для одного вуза. Чем больше вариантов (подстраховки, в том числе), тем больше экзаменов. Причем как правило очных – с выездом за многие километры. Да, отмена ЕГЭ явно снизит отток талантов из регионов в столицы, но разве нам нужно это новое крепостное право?

Второй сюжет – сами школьники. Да, для них это стресс, но уже не одно поколение школьников выросло в этих условиях. И среди них противников ЕГЭ достаточно мало – стресс экзаменов неизбежен, но и умножение стресса никому не интересно.

Заметим, что сама по себе связка ОГЭ-ЕГЭ нужна лишь тем, кто желает продолжить свое образование в высшей школе. В систему СПО сейчас принимают по аттестатам, следовательно – есть траектория, где ЕГЭ вообще не планируется. Тем более, что сейчас упрочняются связи вузов и системы СПО, что через прикладной бакалавриат в итоге сформирует новую траекторию поступлению.

Не менее важно помнить, что есть и олимпиадный трек – это совершенно особая система подготовки, впрочем, не лишенная недостатков.

В итоге – отмена ЕГЭ и ОГЭ единомоментно невозможна, а в стратегическом измерении – спорна по своей эффективности. Вопрос заключается не столько в том, как замерять знания, сколько в содержании образования и его интеграции с воспитанием. А это уже совсем другая история.

Болонская система

Сейчас только эксперты и практики образовательной политики помнят, в чем суть этого процесса, зачем в него вступила Россия и что получила в итоге. Для широкой публики – это двухуровневая модель бакалавриат + магистратура. Именно от нее, по большому счету, и призывают отказаться.

Причины выделяются достаточно однообразные – за 4 года подготовить хорошего инженера (историка, социолога и т. п.) невозможно. И здесь есть ряд нюансов.

Первый – сейчас приблизительно четверть всех образовательных программ и так существует вне пространства бакалавриата и магистратуры. Для многих «силовых», инженерных направлений и подавляющего объема медицинских сохранился или возродился специалитет – 5 и даже 6-летний.

С другой стороны, ведущие вузы спокойно добавляют по полгода-году к бакалавриату, если видят, что не укладываются в стандартную 4-летку.

Сам по себе специалитет – это наследие советской эпохи, когда профессию получали один раз и на всю жизнь, а технологический прогресс не вызывал пересмотра требований к компетенциям каждые 5-7 лет. Сейчас ситуация совсем иная – рынок труда динамичен, появляются новые профессии, но перемены столь стремительны, что к моменту выпуска первых бакалавров их компетенции оказываются устаревшими.

Научно-образовательные управленцы не возражают против возрождения специалитета в тех областях, где он необходим – сейчас ярче всего обсуждения этого процесса при подготовке школьных педагогов.

Второй – ключевым достоинством Болонской системы является ее динамичность и индивидуализация образовательных траекторий. Студент может сам выбирать комбинации компетенций, которые ему необходимы.

Третий – сейчас идет переход к новой модели «2+2+2», которая предусматривает возможность набора на укрупненные группы направлений подготовки и закладку на первых двух курсов базы профессиональной области. Далее – выбор направления и «заточка» студента под более узкие рамки. Наконец – уже на этапе магистратуры – формируется окончательная привязка к научной или практической области.

Все эти достоинства, которые появились в ходе адаптации к Болонской системе, нужно сохранить – в этом заинтересованы все стороны процесса: студенты, университеты, работодатели.

Международное сотрудничество

Наука по своей сути коспомополитична, как универсально знание относительно любой идеологии. Именно в этом залог мощного дипломатического потенциала сферы исследований и образования, к которому не раз прибегали ведущие державы на фоне острых внешнеполитических кризисов.

С другой стороны, наука сейчас становится все более масштабной – современные мегаустановки практически невозможно создать силами только одной страны. И Россия здесь выступает в качестве мирового лидера по целому ряду направлений – часто монополистом в изготовлении тех или иных приборов. Без них не заработают зарубежные установки, но и без части иностранных компонентов не запустить наши.

Дороговизна и масштаб меганаучных проектов делают невозможным создание полного спектра силами любой из стран – необходимо сотрудничество. Да и все основные открытия сейчас совершаются силами больших коллективов. Отметим, что во многих проектах участие России сохраняется, причем к обоюдной пользе всех сторон.

Отсюда вывод – да, нужно трезво оценить пользу всех наличных форматов международного сотрудничества, но и закрываться от всего остального мира было бы самоубийственно для российской науки.

Вывод

Новая реальность дает новые возможности. Силы сейчас необходимо направить не на бездумный луддизм и демонтаж всего «пришлого», а на трезвую оценку, выбор лучших практик и отказ от политически мотивированных ограничений.

В любых кардинальных решениях нужно руководствоваться принципом «Не навреди!» или хотя бы «предотвращения большего зла меньшим». Потому призываем коллег к спокойной и экспертной дискуссии – именно холодная голова и трезвый расчет всегда полезнее яркого, но пустого политического хайпа.